— Враг — не тот, с кем ты собираешься воевать. Враг — тот, с кем ты уже воюешь, и особенно — тот, кого ты победил и забыл. Ты забыл, а он помнит.
Можно было бы их и дождаться — все-таки место людное и почти свое. Но общаться с ушлепками, не выросшими из треников, совершенно не хотелось. К тому же не было видно ни Паши с Резедой, ни дееспособных мужчин. Зато до дому было полтора квартала и одна хитрая арка. Можно красиво уйти.
— О, точно! — обрадовался щекастый, решив, что Гульшат заколебалась.
— Чего? — спросил Костя вслух, развеселившись. Ну дурдом же: стройка, кровища из носа и голоса. Как после драки с Саньком Калягиным — это третий класс, не, четвертый. Санек в пятом перешел в параллельный, а летом после девятого отравился чачей на метиловом спирте. — Ты чего мелешь, дурилка? Меня тут… Стоп.
— Зато мы выяснили, что руководство оборонного концерна владеет совсекретной информацией по Лесу, причем получает эту информацию чуть ли не в текущем режиме. И это умение упирается в некую конвенцию, про которую в курсе наше руководство. И что дальше?
И все равно сестры без малого расцапались. Под самый конец посиделок, когда гудение зала стало громким, а с итальянской стороны еще и сдержанно мелодичным — там в якобы звукоизолированном отсеке стояло караоке. Расцапались не из-за Костика и не из-за красот родного города. На тему папы с мамой, как всегда. Вернее, как давно уже не.