С того дня встречи наши стали регулярными. Я несколько раз побывал у нее дома и познакомился с родителями, довольно милыми людьми, обожающими свою дочь. Стали мы с ней близки? Врать не буду — стали. В первое же утро, после того как это произошло, я немного растерялся — как мне быть? Мне было хорошо с этой девушкой, но то, что я испытывал по отношению к ней, — это не любовь. Знаю точно. С одной стороны, не хотелось ее обижать, а с другой — лгать и притворяться.
— Какие рекомендации? — переспросил я и с безнадежностью ответил: — Забрать документы и проваливать. Успокоительное можете не тратить. Выдержу как-нибудь.
Свента, спасибо ей за это, не мешала мне ублаготворять желудок. Она быстро поклевала какой-то салатик с курицей и, попивая сок, отрешенно уставилась куда-то в потолок.
— Как же ты можешь! У постели умирающего! Вместо того чтобы облегчить его участь, ты с девкой развлекался?!
— Филик! Прекрати! — взвизгнула Свента. Филин и Филик! Отличие в одной букве, а как по-разному звучит! — Ты мне все платье помнешь. Ой! Ах! Прекрати же, медведь брасерский… Аа-а-ах! Нет! Не прекраща-а-а-ахх…