Я слышу в его голосе панику и улыбаюсь. Просто ничего не могу с собой поделать.
Просто удивительно, как быстро Наггетс привык к жизни в лагере. Хотя дети все быстро приспосабливаются, они легко адаптируются практически к любым условиям существования. Малыш не может поднять винтовку и прицелиться, но все остальное делает, и порой даже лучше других ребят. Он быстрее Умпы преодолевает полосу препятствий и быстрее Кремня усваивает новую информацию. – В группе плохо к нему относится только Чашка. Я думаю, это ревность, до появления Наггетса она была младшим ребенком в семье.
Я киваю. Какого черта я киваю? Ведь не собираюсь сказать: «Ах, да, подполковник, аналитика! Пожалуйста, продолжайте».
Имплантат прилип к указательному пальцу Бена.
Вы можете подумать, что после этого «объявления» мы все попрятались под парты, но этого не произошло. Мы сгрудились возле окон, высматривая в небе летающую тарелку, которая сбила самолет. Это ведь должна была сделать летающая тарелка, как же иначе? Мы знали, как проходит вторжение высшего уровня. Летающие тарелки стремительно врываются в атмосферу Земли, эскадрильи F-16 устремляются в небо, локаторы и ракеты «земля – воздух» выползают из своих бункеров. Признаю наш интерес противоестественным и нездоровым, но мы хотели увидеть что-то вроде этого. Тогда все происходящее было бы совершенно нормальным вторжением инопланетян.
Я опускаю ствол с глушителем на уровень его груди, он достает руку из кармана.