Затаскиваю Кистнера в душевую кабинку и задергиваю шторку. Сколько он пробудет без сознания? Не важно. Продолжай движение. Не думай наперед.
– Если ты хотел меня убить, почему не бросил там, в сугробе?
Это так странно. Когда он меня обнимает, я чувствую себя в безопасности. Когда он меня целует, я растворяюсь в нем. Как будто есть два Эвана: первый, которого я знаю, и второй, которого не знаю. Один – парень с фермы, у него мягкие нежные руки, и, когда он гладит меня по голове, я мурлычу, как котенок. Другой – притворщик и хладнокровный убийца, который стрелял в меня на шоссе.
Выстрел я не слышала. Холодный ветер, собственное горячее дыхание под платком и шум крови в ушах – вот все, что предшествовало удару пули.
– Ну вот ты и очнулся, – тихо произносит Вош. – Может, еще не совсем здоров, зато в полной безопасности. Врачи говорят, тебе очень повезло, мог бы и не выкарабкаться. Жизненно важные органы не задеты, пуля прошла навылет. Это действительно фантастика, если учесть, с какого расстояния в тебя стреляли.
– Мне не нужны украшения с мертвецов, – сказала я.