Я следом за Эваном смотрю на пистолет и вдруг чувствую, что сейчас разрыдаюсь.
Рингер кивает и смахивает с лица прилипшие снежинки.
Рингер кивает с отсутствующим видом. Ее мысли заняты чем-то другим. Она все время теребит монокуляр, то опустит его на глаз, то снова поднимет. Уверенность, которую эта девушка демонстрировала перед ребятами, испарилась.
Эван мог погибнуть при бомбежке, превратиться в прах, как все, что оставалось наверху. Возможно, Вош, как и я, не знает, жив Эван или нет.
«Либо сильно пострадал, либо притворяется, – подумала я. – Или ему нужна моя помощь, или это ловушка».
– Нет, не думаю, – ответил Митчелл так, будто я говорила всерьез. – Это парадокс убитого дедушки.