Сержант остановился в поле моего зрения, но не напротив, а это было плохо. Я не мог повернуться в его сторону. В строю надо смотреть прямо перед собой. Хуже всего было то, что я не видел его руки, не мог знать, когда и куда он ударит, и, следовательно, не мог подготовиться.
Я стараюсь дышать ровно, но получается не очень.
– Ты – глина, – яростно шепчет Вош мне в ухо. – А я – Микеланджело. Я скульптор, и ты будешь моим шедевром. – Голубой огонь в его глазах прожигает мне душу. – Господь не призывает экипированных, сынок. Господь экипирует призванных. Ты призван.
– Похоже, дождались, – шепотом сказала Лизбет.
– Хочешь просчитать все варианты – отлично. Сиди здесь, пока я не вернусь. А еще лучше – прикончи меня прямо сейчас. Вдруг мои инопланетные хозяева придумали, как скрыть от тебя, что я инвазирован. А после того, как прикончишь, возвращайся к ребятам и их тоже всех перебей. Пусти пулю в голову Чашке. Почему нет? Она ведь тоже может быть врагом? Так пристрели ее! Это же единственный выход, да? Убивай всех, чтобы не убили тебя.
Мы оба узнали его. Это пригвоздило наши ноги к крыше, застопорило наше дыхание, затормозило мысли.