Слишком много «если». Может, лучше я вырублю кого-нибудь из детей и заберу у него комбинезон?
Я глазам своим не поверил, когда малыш появился на перекличке. Ему пять лет, не больше, потерялся где-то в своем белом комбинезоне. Утро было холодное, он дрожал, и казалось, его вот-вот вырвет. Никаких сомнений, пацаненок был напуган до чертиков. И вот идет сержант Резник – шляпа надвинута на свинячьи глазки, черные ботинки начищены до зеркального блеска, голос осип от постоянного ора. Он повернул свою жирную рябую морду к новичку. Чудо, что эта малявка не наложила в штаны от такого зрелища.
Глушитель опустил винтовку и повернулся спиной к шоссе.
– Стой! – Я хватаю Бена за руку. Так обалдела, когда его увидела, что совсем забыла о главном. – Имплантат Сэмми.
А потом как-то утром в ангаре ОУ Дамбо подзывает меня к своему столу. Дамбо готовится стать санитаром в нашей группе, поэтому он, чтобы понять анатомию человека, вскрывает специально отобранные трупы. В основном это гады. Когда я подхожу, он не говорит ни слова, просто указывает кивком.
Мы ползем к полоске света, которая просачивается в завал. Продвигаемся с трудом. Сэмми хнычет. Руки у него в глубоких царапинах, а все тело в синяках от камней. Теснота такая, что даже ползком мы обдираем спину о потолок. Один раз я даже застреваю, и Бен тратит несколько минут, чтобы перетащить меня в более или менее свободное пространство. Темнота понемногу отступает, свет уже так ярок, что на фоне черного занавеса видно кружение пылинок.