Вош снял противогаз. Два солдата, которые были с ним, тоже. Я не увидела ни рострумов вместо рта, ни щупалец на подбородках. Они выглядели как самые обыкновенные люди. По крайней мере, на расстоянии.
– Боюсь, если я ее уберу, у меня вывалятся кишки.
Еще один труп. Едва взглянув, прохожу мимо, но подсознание успело что-то отметить, и я оборачиваюсь. На мертвом солдате-ребенке нет штанов.
В саду цепляюсь за что-то ногой, наверное, это шланг или какая-нибудь дурацкая игрушка Сисси. Падаю лицом вперед в мокрую траву. Надо мной звездное небо и светящаяся зеленая сфера. Глаз холодно взирает на меня, на того, кто сжимает в окровавленной руке медальон, на того, кто жил и не вернется назад, на того, кто сбежал.
– Вот, подумал, что ложный маневр нам не помешает.
Бензовоз сгорел до покрышек. Мы садимся на корточки у пешеходного входа в паркинг. Улица подсвечена оранжевым светом догорающего огня.