– А тех, кто не купился на обман, они называют Дороти и убивают.
И конечно, по моим – сумасшедшая она. Иногда я ору на нее, на ту двенадцатилетнюю Кэсси: ну чего она так волнуется из-за своих волос, или из-за имени, или из-за того, что ничем не выделяется среди других нормальных девчонок.
Я встаю на ноги и направляю винтовку прямо в лицо Эвана Уокера.
– Ты только никому не рассказывай, – умолял он. – Если расскажешь, пострадает моя репутация.
Мысль о том, что иные хотят уничтожить всех, тогда еще не поселилась в наших головах. Даже в головах взрослых. Криско воображал себя аборигеном, который продает Манхэттен за пригоршню бусин, хотя больше смахивал на злополучного дронта.
– Я думаю, что мы облажались по-крупному, когда люди с оружием решили помочь плохим парням.