Водитель остановился на площадке возле клуба, мы выскочили и пошли внутрь. Василиса расплатилась, не глядя бросив купюры (мне бы так научиться сорить деньгами!), и мы окунулись в шумную и дымную атмосферу вертепа.
— Эй, не ешь этот снег! — запоздало крикнул я, глядя, как Василиса хватает снежинки и сует их в рот. — Это наркота!
— Да, Мария! — радостно сказал я и уцепился за нож, удобно легший в руку. Нож был вороненым, черным, чем-то напоминал тот нож, которым когда-то, в незапамятное время, собирался убить меня неизвестный чернокнижник. Его узкое лезвие хищно торчало вперед и как будто само тянулось к горлу жертвы.
— Нет, госпожа! — вытаращив глаза от усердия и захлебываясь от щенячьей любви, сказал я. — Не могу строить тебе никаких козней! Я люблю тебя! Я навеки твой! Я сделаю для тебя все, что угодно! Я…
Сообщения становились все более фантастичными при своей массовости, серьезное отношение к ним стало дурным тоном, и только тогда, когда люди Земли окончательно мутировали, правительства многих стран забили тревогу. Но было уже поздно.
— Готов. По одному — вначале Василису. Тебя брюнеткой сделать или шатенкой? Или блондинкой?