Готовить я умел, и даже неплохо. Если бы не захотел стать полицейским, то, вероятно, стал бы поваром. Мама всегда говорила, что у меня талант, я кулинар от Бога. Ну что же, мужчина все должен уметь — и стрелять, и пускать файерболлы, и приготовить обед себе и своей неприспособленной к жизни возлюбленной.
— Тоже валяется, храпит, аж треск стоит. Впрочем, и ты от него не отстаешь. Вставай, вставай!
— Ни хрена себе! — Опер вытаращил глаза, и закашлялся. — Тридцать миллионов?! И они валялись под ларьком, как мышиное дерьмо?! Да охренеть! А как оно там, золото, оказалось? И вообще — что за золото такое?
— Вась, ну это нехорошо! Мы должны быть вместе! А вдруг сюда кто-то без тебя придет? И что я буду делать? Вдруг меня тут убьют, украдут и сдадут в турецкий гарем? Не боишься?
Мы приземлились в грязную лужу на краю болота, распугав тучу комаров, тут же набросившихся на меня с таким остервенением, будто не жрали сотню лет. Я с руганью погрузился в эту самую лужу по самое горло.
Не открывая глаза, я пошел вперед, следуя за нитью. Можно было, конечно, открывать глаза и ориентироваться на местности, чтобы не свалиться в помойку и не врезаться в придорожный столб, но я предпочитал не прерывать процесс — потом снова настраиваться, снова вызывать нить… а вдруг не смогу вызвать? Бывали и такие случаи — вражеский маг поставит защиту, и как не бывало нити. Только защита дорогая, не все умеют ее делать, да и поставить ее можно только на пути своей, личной, нити, но кто знает? Может, уже научились.