Вообще, реальный Николай II сильно отличался от представлений о нем, которые у меня сложились в покинутом мною будущем под воздействием того, что я читал и слышал. Ну да я там никогда его правлением особенно не интересовался. Школьная программа, пьяные разговоры «ни о чем», время от времени сворачивавшие на подобные темы, да срач в Интернете — вот и все мои источники информации. Ну, может, еще пара фильмов типа «Агонии». Причем здешнего Николая я довольно долго как-то даже и не воспринимал как «того» Николая II. Ну, чисто психологически. Умом-то все понимал, но вот осознать, что выросший на моих глазах из худого долговязого подростка слегка стеснительный молодой человек — «тот самый» Николай II, я не мог довольно долго. И только после возвращения с Дальнего Востока, то есть после долгого отсутствия, за время которого племянник успел заматереть и приобрести как более узнаваемый вид, так и царственные повадки, у меня начали образовываться некоторые устойчивые ассоциации «этого» с «тем». Но опять же, едва образовавшись, они сразу же были вытеснены на второй план. Поскольку «настоящий» Николай оказался вполне адекватным правителем. И нормальным человеком. Может быть, излишне романтичным и несколько… флегматичным, что для правителя не есть хорошо, но и только. Возможно, на него так повлияло общение со мной, а может, другая семья. У Генриетты Бельгийской характер был куда мягче, а амбиции куда меньше, чем у Алисы Гессенской, да и рожденный наконец-то наследник рос крепким, здоровым и веселым мальчиком, что явно должно было благотворно отражаться на психологическом состоянии венценосного отца…