Каюта мне понравилась. Вытащив из-за пазухи слегка помятые купчие, я достал из кармана связку ключей. Когда доставили сундуки, то продавец дал по три ключа к каждому замку и, откинув запор, поднял крышку пустого сундучка. В каюте был один довольно большой сундук - литров на сто - для одежды, поменьше для ценного, и третий самый маленький сундучок, подарок Родригеса для инструментов и ценных бумаг. Купчие я и положил во второй, туда же и лишние вещи, что были при мне. На вроде драгоценностей. Они были у меня в кошельке.
Бывает такое, увидел человека, и еще не зная его, сразу резкая антипатия к нему. Вот и у меня так.
Пока команда готовилась к бою, я отошел к борту. За день мы проделали большую работу, вводя новую информацию. Тут нам к моему удивлению помог хмырь в рясе. По совету Ветрова я велел помочь ему в дезинформации, и он помог. Так что теперь купцы были уверенны, то, что произошло на пристани, было ни более чем фокусом и розыгрышем. Благо только двое матросов с ушкуя Прохорова были прямыми свидетелями, но мы даже их убедили, что все это было не за правду. А руки светились от пыльцы редкого растения, вызывающего к тому же видения. Нимба не было, это я провел рукой по волосам, нанеся пыльцу. Прокатило.
- Он принародно ругал его за жадность и корыстие. Ему дали плетей и отвели в тюрьму. Там другие узники избили его. Сын умер кашляя кровью. Я не один такой, много горожан и из пригорода Кырыма пострадала от этого жадного индюка.
Утром, меня разбудил, уже какой-то непривычный крик петуха. Раньше у меня запись на будильнике такая была, а теперь смотри-ка живой голос.