– Судя по всему, цепь распилили этой ножовкой. А вот где второй наручник – это вопрос. Должен был по идее остаться на руке у того, кто здесь сидел.
– А что, есть какие-то книги по специальности, которые я еще не прочитал? – дерзко огрызнулся он. – Вы мне только название скажите, я сегодня же найду и прочитаю.
– Ужас, просто ужас, во что превратился розыск, – удрученно проговорил он. – Кого набирают? Откуда набирают? Что у вас в головах? Нет, определенно, уголовный розыск умер одновременно с советской властью. Иди, Дзюба. И пригласи следующего.
Дзюба не считал себя сильным физиономистом, но готов был в этот момент голову прозакладывать: водитель Шилов абсолютно не понимал, о чем его спрашивают.
– А еще я слышал, что раньше из-за каждого убийства всех на уши ставили и дело под особый контроль брали, а теперь вообще никому ни до чего дела нет, убийства годами не раскрываются – и никто даже пальцем не пошевельнет, убили и убили, подумаешь, большое дело.
Михаил достал телефон. Геннадий стоял чуть поодаль, курил и вполуха прислушивался к разговору: по репликам Михаила можно было догадаться, что встречаться нужно сегодня, потому что завтра рано утром программист собирается куда-то сваливать. Если встречаться сегодня, значит, посиделки в «Орбите» отменяются. Да и черт с ними, античитерская программа во сто крат важнее.