– Ой, ну неужели вы не понимаете? Украшения напрокат – это в основном бижутерия, очень красивая, иногда даже дорогая, но все равно это всего лишь бижутерия. В Москве есть несколько точек, где можно взять в аренду настоящую ювелирку, немного, всего две или три, но там с вас возьмут залоговую стоимость в размере ста процентов цены изделия, плюс еще проценты за прокат. Если бы это «богачество» было настоящим, оно бы стоило огромных денег. Ни один бутик никогда – запомните это! – не связался бы с такой вещью. Если бы камни в этой, простите за выражение, красоте невозможной были натуральными, цена была бы неподъемной. Напрокат дают только недорогую ювелирку. Так что, если колье было настоящим, оно не могло быть прокатным, его можно было только купить, причем за бешеные деньги.
– Вот как? А почему? В чем вы сомневаетесь?
– Ну, ты даешь, – протянул заглянувший вечером в отдел Колосенцев, который весь день выполнял другие поручения следователя, касавшиеся уточнения разных сведений о членах семьи Панкрашиных. – А с телефонами разобрался?
– Мы думали об этом, поспрашивали кое-кого. Ничего. У Игоря Панкрашина нет материальной заинтересованности в смерти жены, имущество и счета оформлены на его имя.
– Догадываюсь, – по голосу Колосенцеву показалось, что тот пытается усмехнуться.