Разговор о Курмышове много времени не занял. Все, что можно было спросить у Карины, уже давно спросили и первый следователь, и сама Рыженко, которая вызывала Карину на повторный допрос, и сам Антон, когда приезжал к ней.
– Не грусти, Ромка, и на нашей улице праздник будет. Кузьмич звонил, просил приехать, у него есть новости для тебя. И голос у него такой, знаешь… В общем, погнали, отвезу тебя к Зарубину, хоть он меня и не приглашал, велел только тебя найти и доставить, но я тоже хочу порадоваться.
Газея – девушка лет двадцати трех – двадцати пяти, ищет богатого мужа, искренняя как дура, всем сразу выкладывает правду про себя…»
– Брешешь! – Золотопромышленник выкатил глаза и глянул устрашающе. – Спорить буду, что брешешь. Нет тут ничего.
– Ромка, это все иллюзия, – вздохнул Антон. – Нормальное слово. Не парься.
Няня смешалась и, наклонившись к Степке, стала ловко застегивать на его курточке многочисленные кнопки.