Колосенцев бросил на него уничтожающий взгляд, дескать, твой номер шестнадцатый, опрос ведет старший и более опытный, а твое, салага, дело – записывать и не высовываться, пока тебе команду не дадут.
Они стояли на улице, возле машины Антона, наслаждаясь неожиданно проглянувшим солнышком. От вчерашней злой непогоды не осталось и следа.
– Что это вы такое пишете? – возмутилась Светлана. – Вам же ясно говорят: рубины, бриллианты, сапфиры, топазы, золото. А вы что?
Одним словом, скандал вышел знатный, после чего Алексей Юрьевич не разговаривал с сыном несколько недель. Но все же экономическая хватка у Алексея Юрьевича была недюжинной, и, поостыв, он взялся за перо и бумагу и принялся считать. По всему выходило, что сын не так уж и не прав. Переориентирование на сентиментальные изделия и изделия «со смыслом» с максимальным их удешевлением сулило значительные прибыли. И никто ведь не отменял изготовления заказов для по-настоящему богатых клиентов! Конечно, риск для репутации огромен, но кто не рискует, тот не выигрывает, решил Алексей Юрьевич и отправил сыну сухую записку с предложением зайти для обсуждения «твоих сомнительных новаций».
– И все равно я хочу понять, как ожерелье попало из сейфа Курмышова к Панкрашиной и как оно туда вернулось, – твердо проговорил Антон. – Конечно, если это было одно и то же ожерелье.
Он решил, что немножко поиграет. Ну совсем чуть-чуть. Только чтобы проснуться. Заодно и послушает разговоры геймеров, авось, про Гену что-нибудь скажут…