– С Волько? – переспросил он недоверчиво. – Интересно, о чем это жена Игоря могла с ним разговаривать? Вы у самого Волько спрашивали?
В дверь заглянул «порученец» с недобрыми глазами.
И снова Алексей Юрьевич Сотников ехал в машине, присланной за ним Олегом Цырковым. Олег позвонил и попросил приехать, упомянув, что Илья Ефимович тоже приглашен. Зачем? Не сказал. Сотников, конечно, тут же перезвонил Горбатовскому, но и тот оказался не в курсе. Никакого изделия, которое можно было бы представить на обсуждение, ни у одного, ни у другого ювелира не было. Алексей Юрьевич терялся в догадках. Девять дней со дня смерти Лёни уже прошли, а сороковины еще не наступили, значит, не в Курмышове дело. Тогда в чем?
В воздухе парили первые снежинки, еще такие неуверенные, словно боящиеся, что в любой момент может снова наступить лето. Но даже этой неуверенности оказалось достаточно, чтобы снизить видимость на дорогах и моментально создать пробки.
– Нет, папа, – спокойно ответила Карина. – Я не знаю.
Церемония длилась долго, потом каждый желающий подошел к покойному, прикоснулся к его рукам и положил цветы. Когда гроб под органную музыку стал опускаться вниз, Нитецкая первой повернулась и вышла из ритуального зала. Она так ни с кем и не заговорила. Неужели она действительно не более чем заказчица? Но тогда почему она так плакала? И почему такой выразительный букет?