– Да всякая ювелирная хрень, – поморщился Надир. – Уставные документы фирмы, карточка учета в Пробирном надзоре, всякие бумажки, подтверждающие право на работу с камнями и драгметаллами. Договор с банком об аренде ячейки.
– Мы, Надежда Игоревна, тоже на это надеялись, но обломались. Панкрашин, как нам сказали источники, приближенные к императору, постоянной любовницы не имел, но, разумеется, позволял себе разные… Сейчас я вам зачитаю показания дословно, как-то она так выразилась изящно. – Колосенцев полез за блокнотом, полистал его, нашел нужные странички и зачитал вслух: – «…позволял себе различные романтические экспромты. Однако на его желание сохранить брак они никак не влияли. Игорь очень привязан к жене, он безумно любит своих детей, он вообще очень любит детей, в принципе, по жизни, любых детей, а уж в своих просто души не чает и очень дорожит близкими и доверительными отношениями с ними. Если он женится во второй раз, дети его не поймут и отвернутся от него, потому что Женечка была в семье центром вселенной, неиссякаемым источником любви и заботы, ее обожали и надышаться на нее не могли». Во как красиво! Мне так никогда в жизни не сформулировать! – прокомментировал он, закрывая блокнот. – Так что у нашего Игоря Панкрашина нет ни малейшего повода избавляться от жены, ни материального, ни матримониального. Но если вы, Надежда Игоревна, настаиваете, то мы, конечно, еще пороем землю в этом направлении. Указания ваши – исполнение наше, как говорится.