– Долгая у тебя неделя, Кузьмич, получается, – примирительно улыбнулся Антон. – Целых девять лет.
– Не знаю я, какой может быть мотив. И потом, мотива у них, может, и нет, но они могут что-то знать такое, что нам поможет.
– Так то подростки! А у нас взрослый мужик.
Геннадий резко встал из-за стола и принялся надевать куртку.
– Нет, – признался Дзюба. – Не был. То есть конфликты возникают постоянно, но не такие, чтобы убивать.
Спустя какое-то время Курмышову удалось его поймать: случайно в ресторане он увидел Волько одного, тот обедал. Курмышов подошел и сел за столик, начал выговаривать ему, обвинять, стыдить. Волько не стал звать охранника, ждавшего его в машине: времени прошло много, острота ситуации сгладилась, он перестал бояться Леонида. Более того, мило улыбался и рассказывал про то, какие дивные краски на рассвете над Эгейским морем.