И тогда, наконец, послышался лязг отодвигаемых засовов и мягкие щелчки отпираемых замков. На пороге стоял огромного роста старик, опирающийся на ходунки. На крупном носатом морщинистом лице сверкали смешливые глаза под нависающими кустистыми бровями.
Он был груб и несправедлив. А Вероника Нитецкая была настойчивой.
Но однажды он в каком-то непонятном порыве, который сам потом не смог ни объяснить, ни оправдать, рассказал про эти секреты одному своему заказчику, певцу Виктору Волько. И не только рассказал о том, что есть такие секреты, но и перечислил их подробно, даже проиллюстрировал многочисленными фотографиями и рисунками. Потом спохватился, взял с певца слово, что это останется между ними, потому что число экспертов по изделиям Дома Сотникова строго ограничено, их всего двое, и Курмышов – один из них, это обеспечивает им стабильный доход. Волько поклялся, что сохранит все в тайне, но очень скоро слил информацию тем, кому она была интересна. Поскольку теперь аукционисты и коллекционеры сами могли определять подлинность работ Сотникова, в экспертах отпала нужда, и Алексей с Леонидом лишились источника дохода. Правда, к ним по-прежнему обращались коллекционеры, но человек, потерявший статус эксклюзивного эксперта, уже не мог рассчитывать на высокие гонорары за консультации. Кроме того, раньше сами консультации осуществлялись преимущественно за границей, когда при подготовке торгов приглашались эксперты, в это же время туда съезжаются коллекционеры со всего мира, и именно они обращаются за частными консультациями. И хорошо платят, ведь известно, что самые богатые коллекционеры живут в США и в Англии. Сидя в России, на отечественных коллекционерах много не заработаешь.
– Н-да, – задумчиво протянула Надежда Игоревна. – Смутно все это, смутно… Но все равно пусть Ромка поработает. А с Фроловым что предлагаешь делать? Задерживать-то его не за что пока.
– Я могу это забрать? – все еще не веря в собственную удачу, спросил Роман.
Вот тебе здрасьте! Дети приемные? Это интересно. Дорожкина об этом отчего-то не упоминала. Конечно, тайна усыновления и все такое, она могла и не знать, а если и знала, то не имела права разглашать первому встречному. Но тогда почему сам Панкрашин говорит об этом совершенно открыто? Родители приемных детей так себя не ведут.