– То есть Леонид Константинович возвращался к вам?
– Да, конечно, – согласился рыженький. – Алексей Юрьевич, я понимаю, что следователь вас уже спрашивал об этом, но все-таки: что может означать рабочий пакет огранки алмаза, проткнутый насквозь нательным крестом? Не дает нам это покоя. Очень смахивает на ритуальное убийство, совершенное по личным мотивам. Убийца хотел что-то этим сказать. Что? Подумайте, пожалуйста. Мы ведь знаем, что профиль вашего Ювелирного Дома еще с девятнадцатого века – символика, изделия со скрытым смыслом, с посланиями. Может быть, вы сумеете разгадать и это послание?
– Не сомневаюсь, Борис Соломонович, – улыбнулся Антон. – Поэтому никаких вопросов не задаю, сразу готов вас слушать.
– И о планах поехать в рент-бутик сдавать колье она тоже не говорила?
– Кузьмич, у меня дети, – недовольно проговорил Антон. – Если няня не сможет остаться на ночь, то…
Минут пятнадцать ушло на то, чтобы подействовали лекарства, которые девушка по имени Светлана Дорожкина накапала матери, Татьяне Петровне, после чего последовал сбивчивый и прерываемый слезами рассказ, суть которого сводилась к следующему.