- А из вещей что принести? Там часы хорошие.
- У них ракеты наверняка такие же допотопные, как и корабли. Такими они запарятся в сторков попадать.
Больше всего (хотя и не сто процентов) таких особей поставляла Йенно Мьюри. Подавляющее большинство населения Федерации в этой войне не сочувствовали вообще никому, но зато обожали пощекотать нервы "сенсационными" и "острыми" репортажами. Поэтому журналисты во-первых подвергали опасности свои собственные жизни, а если с ними что-то случалось - начинали пафосный и глупый крик про опасность профессии, свободу информации, свою неоценимую роль в истории Галактики и так далее. Во-вторых, журналисты такого типа могли - даже не по злому умыслу! - просто-напросто "сдать" врагам готовящуюся операцию, её исполнителей, её результаты (впрочем, с таким же безразличием играющего в игрушки ребёнка они "сдавали" и Альянс землянам...), а в случае чего опять начинался дикий рёв про "свободу информации". В третьих, журналисты раздражали своим желанием из всего сделать "сюжет" и тем, что с ними совершенно бесполезно было говорить про совесть, секретность, достоинство - да про что угодно, кроме "сенсации". Специалисты-медики КГБ (там были лучшие в этом деле люди) с самого начала неспешно составляли подробную картотеку журналистов, и резюме, подаваемые "наверх", не утешали - большинство этих "борцов за свободу информации" были тяжело больными людьми, одержимыми массой комплексов, маний и фобий, над которыми главенствовал обычный комплекс неполноценности с манией величия в приправе.
Сейчас эти диски в местном хранилище. Там и правда оказалось очень много интересного и нужного, хотя и без особой системы, личный архив, в котором легко разибрается только хозяин - пришлось попотеть... А писатель похоронен на окраине того города. Города, конечно, уже нет давно, а над братской могилой - два-три метра слежавшегося снега. Но, подумал Сашка, он, наверное, был бы доволен, что его диски выжили...
- Есть. У вашего отряда теперь есть вожатый...
- А я на гитаре играю, - сообщил Игорь, начиная полоскаться в приготовленном растворе сулемы. Он делал это с видимым наслаждением. Ройтманович посмотрел на него дико. - Потом как-нибудь на праздник вместе сбацаем. Мариконе умеешь?