Полковник притянул к себе за шею слабо упирающегося мальчишку и прижал к жёсткой обтянутой тканью кирасе. На миг. Потом - оттолкнул и сухо приказал:
- А я помню... на них должны быть птицы... живые... И ещё разные кошки на них. Которые птиц едят. Такие небольшие, с хвостами.
Шедший слева от Даанти Ауно Седьмой штурмовик шэни вдруг превратился в огненный шар. На информационной панели видно, что штурмовики Древних гибнут один за другим, огонь сторков убийственно точен. Но машина Даанти Ауно Седьмой пока не повреждена, ей везёт. Ближе, ещё ближе! Вот первая машина сторков входит в радиус поражения. Огонь! Огонь!! Получайте, гады!!
Ребята уже выстроились на сцене за закрытым тяжёлым занавесом. Я должен был солировать, сам попросился, да и песня была для меня, для моего голоса. Мы раньше всегда волновались, вот так стоя за занавесами - самыми разными, в разных местах. Гадали, что за публика в зале, помогали друг другу поправлять форму, девчонки на нас шипели за какие-то мелкие неряхи-огрехи...
Правда, книжки, которые Рэм читал в последние несколько дней, едва ли располагали к переносу в Безвременье. Это были сказки. Точнее - волшебные истории. Их написал автор по фамилии Петренко. Рэм сейчас про него и вспомнил:
Мы и дёрнуться не успели. Зверь вломился в кусты, пискнул, обнаружив оккупантов, заверещал и стреканул обратно. Мальчишка сунулся следом и заорал столько же пронзительно и нечленораздельно. Уж не знаю, что ему про нас рассказывали, но пацан явно решил, что мы сейчас его втянем в кусты, утащим и сожрём. А этого его... белкота пустим на закуску.