- Ничего не происходит, - усмехнулся комендант. Углом губ; землянин сказал бы "двинул ртом", но для сторка это была усмешка, даже почти смех. - Ты знаешь Историю Народа. Такое бывало - дикари на какое-то время ухитрялись победить на каком-то участке. Кончалось это всегда одинаково.
Одиннадцать - ещё умирают. Уже полгода умирают и никак не могут умереть.
Вообще, Дмитрию Степановичу три года назад и в страшном сне не могло присниться, что на старости лет он вдруг поменяет род деятельности и из начальника отдела планирования крупной фирмы он вдруг станет школьным учителем. Дмитрий Степанович никогда в жизни не работал с детьми и совершенно не умел этого делать. Собственно, детей он просто боялся и с посторонними (не своими) детьми общался лишь в случае ну совсем уж крайней необходимости, либо если те первые к нему обращались. К счастью, такое случалось весьма редко.
Сидевший напротив с бумагами Воженкин посмотрел на парня молча, но к бумагам уже не вернулся. Сашка спросил, глядя вкось, на беловато-голубой свет лампы, изогнувшей гибкую шею-кронштейн на углу стола:
- Ясно, профессии у вас нет, - кивнул я.
- Нет... - выдохнул Славка. Это тот, старший... Андрей Северин. Ну что ж... Может быть, если понравиться ему, то хоть не затрахают все вместе... Он и из того подвала не сбегал только потому, что мир вокруг начал казаться населённым Ройтмановичами. Правда, когда они вышли, то выяснилось, что мир заснежен, бессолнечен и в сущности не населён никем. Если бы не голод, к которому он не привык, Славка, пожалуй, согласился бы идти и идти по снегам. Этих людей он боялся. Смертельно.