Вот черт! Придется самому в деревню лезть. Похоже, в «нехороших вещах» все дело.
Как бы в подтверждение моих мыслей, в лагере разгоралась беспорядочная пальба. Ага! Уже с кем-то воюют. Надеюсь, друг друга в темноте постреляют. А нам сматываться пора – кончились гранаты.
Место для стоянки выбрал у небольшого оврага с протекающей по нему речушкой. Чуть в нее не рухнул, кстати! Стемнело уже совсем, а в свете фар овраг и речка оказались совершенно незаметны, еле успел затормозить – хорошо, что ехал совсем медленно, ну да по лесу гонять и не будешь.
На курение домовой давно уже не морщился, более того, иногда покуривал сам. Я, в общем-то, не запрещал, только предупредил, что нюх подпортить может, да и вообще это не очень полезная привычка. На что Когорша только отмахнулся, сказав, что нюх и здоровье, ему от табака потерять не грозит. Вполне может быть, кстати, он же какая-никакая, а нечисть, хорошо хоть серой не пахнет. Так что сейчас, домовой задымил вместе со мной – забавное, надо сказать, зрелище.
В ответ домовой что-то неразборчиво буркнул. Кстати, надо и его как-то снарядить. Сегодня работать по-тихому будем, и «Кедр» тут не годится, да и толку от него – только внимание отвлечь. Надо домовому что-то эффективное придумать: то, чем он реально воспользоваться сможет, а не таким манером, как с ПП обращается. Прикинув, что из моих запасов подойдет, я вручил Когорше небольшой тычковый нож, с острейшим, хищно изогнутым лезвием.
Из оружия, среди трофеев оказалось четыре пистолета, гладкоствольное ружье, два штуцера и две сабли дамасской стали, плюс восемь штук разнообразных кинжалов и ножей. Неплохие попались вещицы, особенно среди холодняка, но хранящимся в заветном сундуке они сильно уступали, что сталью, что качеством, что отделкой.