Однако то, что я увидел за стеной, оптимизма не внушало. Наступающие были экипированы как бойцы спецназа – цифровой камуфляж, бронежилеты, каски-сферы и прочие навороты. Но откуда тут спецназу взяться, да еще и на «Хаммерах»? Чай, не пиндосия! Может это опять какая-то частная армия, только классом повыше ЧОПа? Что, впрочем, не отменяет вопроса: какого хрена они здесь забыли? Но эти вопросы придется оставить на потом, если выкручусь…
Идя к дому, я постарался загнать поглубже неприятный, оставшийся после учиненного избиения, осадок в душе. Нет, виноватым я себя не ощущал, и оборотней было совсем не жалко. Видимо, меня угнетало отсутствие упоения битвой: бойня – она бойня и есть! Но вопрос стоял ребром: или я, или они! Как сказал герой одного любимого мной романа – «это не Олимпийские Игры!». Конечно, удирая от погони, адреналина я хватанул достаточно, но, согласитесь, это все-таки далеко не азарт боя. К тому же, я хоть парень в достаточной степени рисковый, но адреналиновым наркоманом меня все же не назвать… Понапрасну щекотать себе нервы мне особого удовольствия не доставляет. Вот хорошая драка, это другое дело.
Про стрелы для блочного лука сказать почти и нечего – просто хорошие стрелы с древками из металло-карбона и навинчивающимися сменными наконечниками. А вот на изделиях отца можно остановиться немного подробнее – тоже своего рода произведение искусства. Клееные из четырех частей, чтобы не коробились и меньше деформировались в полете, с оперением из глухариного крыла и роговой втулкой под тетиву. Наконечники – это отдельная песня! Их отец делал из напильников: один напильник – один наконечник. Из плоских получались листовидные и срезни, а из трех и четырехгранных выходили отличные бронебойные. Были и тупые стрелы – на птицу. Колчаны со стрелами, и луки в чехлах я аккуратно упаковал в одну из сумок.
Но самое главное, разобравшись с ЧОПом, я выведу из-под удара своих родственников и знакомых. Милиция немного потрясет – и только, а вот если ими займется откровенно бандитская структура, будет гораздо хуже! Решат, например, что через родных и друзей меня прищучить возможно, что тогда? Исходя из этого, и надо действовать.
В тот вечер я возвращался домой после тренировки, и уже подходил к подъезду, когда внезапно почувствовал опасность. Это было вполне определенное чувство, а не та смутная тревога, испытываемая мной последнее время. Взглянув на темные лестничные окна, я никого не заметил, но продолжал ощущать чье-то нехорошее внимание, поэтому и в подъезд заходил осторожно. Смущало и отсутствие света на лестнице. Время похитителей лампочек прошло, да и дверь в подъезде кодированная, а в то, что лампочки перегорели разом на трех этажах, верилось слабо. Полной тьмы на лестнице, конечно, не будет – через окна пробивается свет от уличных фонарей, но для неожиданного нападения это как раз то, что требуется. Противнику ведь тоже надо что-то видеть, а в полном мраке действовать затруднительно. Паранойей, конечно, такие мысли отдают, но береженого бог бережет.
– Шумит… – сообщил домовой. А потом добавил: – Вроде, едет сюда что-то.