Ну и как обиженному мальчишке не вообразить его морду на месте мишени для битья?
Та только задумалась ненадолго. Даже и за перышко не взялась. Сидова наука!
В убытках оказался разве смотритель при входе в разрушенный бруг Гвина. Немайн разрешила ему остаться, но тот все равно больше времени бродил по сельским окрестностям да рассказывал всякие чудесные ужасы. Между тем сидовской крепостью занялись всерьез: вместо щитов поставили у входа сруб, как для длинного дома, перекрыли и принялись таскать снизу землю. Смотритель рассказывал, что там была не только земля, а что было кроме земли, не говорил. Только зыркал исподлобья да намекал, что про такие вещи и говорить нехорошо.
— От того скота, что подо мной! Кажется, уже ничего целого ниже пупка не осталось…
— Что-то невеселый у тебя рассказ выходит, — упрекнули его, — начал и то с могилок.
— Но не торопи, — дополнил священник мягко, — у нее ведь уже есть другое имя, крестильное, этого достаточно. В миру она может именоваться как угодно — до поры.