Низкорослый человечек, которому в ролевой игре одна дорога — в работники плаща и кинжала, совсем не карлик, ибо сложен пропорционально, — в длинной и, очевидно, теплой одежде, в странной шапке, обмотанной вокруг головы — почти чалме. На поясе — те самые парные кинжалы. И многое — невидимое, но весомое — в складках просторного одеяния.
Стал парень завидным женихом — с такой добычей, да и собой недурен. И девушки старались ему глянуться. Одна таки глянулась. А сиду, что ждала в заводях, он тогда уже как товарища по охоте понимал. И только, значит, собрался будущим своим счастьем похвалиться, как этот дружок и говорит: «А мы с тобой уже почти год знаемся. Нехорошо как-то, да и скучно! Давай-ка, женись на мне!»
Себе Немайн оставила город. То есть сходить туда раз-другой, «поднять настроение» защитникам.
Тут и до Анны дошло. Великолепно! Те саксы, кто перед осадой посвятил себя Вотану, и так чувствуют себя неважно. Теперь у них нет уверенности, что они погибнут ради общего торжества. А если еще и церемонию провести — будут уверены, что полягут зря. Только…
— Взять мало. Нужно остаться. Для этого не дать собрать ополчение. Каждый час на счету, а что творится с большой армией — видишь. Выхода нет, придется сунуться малой. Это риск. И все-таки я бы хотела, чтобы люди на него пошли.
Кейр, не тратя времени на слова, вскинул оружие — так, чтобы стрела летела выше голов копейщиков, и выстрелил. Краем глаза заметил — так поступил весь ряд. И два ряда лучников за ним — тоже. Слушать свист, созерцать стремительные тени в небе — некогда. Выдернуть из земли следующую стрелу, наложить на тетиву, поднять лук. Чуть подождать, убедившись, что все в ряду готовы. И только тогда выстрелить снова.