— Ты плохой, — сказала Альма брату. — Майни не такая! Вот я ей расскажу, и она тебя учить не будет.
Ослы бы рассказали, что колодец старый, а при римлянах вода стояла ниже. Но ушли. То ли далеко, в Дивед и Брихейниог. То ли в близкое укрепление в холмах.
Эйлет сама не сообразила, как сделала шаг вперед. Она выбрала шлем с бармицей, белый султан, бритый лошадиный подбородок. Повернула копье, как учили, зацепила заднюю ногу рыцарской лошади и резанула листовидным наконечником.
— Пусть они там, в Асгарде, сами разбираются, кто у них глава. Ты что-то уже поняла?
Король слишком долго не обращал внимания на раны. А дружина-семья оказалась связана кодексом чести. Выжить после смерти короля считалось непристойным. Хуже только нарушить последний приказ, который и получил гонец. Других распоряжений, даже по престолонаследию, король отдать не успел, а потому последним, что запомнил рыцарь, была атака его товарищей — безнадежная, с пустыми колчанами, да и копья уцелели не у всех. И «Золотой Дракон» над копьями преследователей — знамя Уэссекса. Так что собирать беглецов оказалось некому.
Луковка осторожно подняла незамысловатое оружие.