— Ну, тогда хорошо… Но кого ж это? Мало таких, и все заняты. Разве батюшку Адриана уговорит! Хотя вот: пусть учится не один. И прилюдно. А то получится — на глазах жены по бабам бегает.
— А почему ты покрывало не выкупила? — Анна тоже проснулась и теперь искала ответов.
А легат стал думу думать. И решил, что по-хорошему честь ему восстановить никак уж не удастся, придется по-плохому. Но убивать никого не захотел. Взвесил вину и сказал: «Ежели жить хотите, так опозорить себя вы должны сильнее, чем меня. А поскольку оскорбление вы мне нанесли через запретную страсть, так и наказание будет вам соответствующее…»
Память услужливо, точнее, чем Харальд рукой, показывала, где и кого она видела в последний раз. Проверять было страшно. Но не удержалась. Посмотрела, только чтоб успокоиться, одним глазком, между линиями.
Как передать безумное счастье, разрывающее Немайн, он не знал, а сида была счастлива. Неосознанно — зато до упада, до свечения изнутри! Как человек, который строит свое будущее и будущее своего ребенка. Что бы кто ни говорил о политической целесообразности, видно — приемыша она любит, куда иным родным матерям.
Немайн вздрогнула. «Аргунь» была многоствольной зениткой — первой гауссовой многостволкой в мире. Собственно, если бы не этот аппарат на верхней монтажной платформе, запитанный напрямую от реактора, «неопознанные» ракеты превратили бы платформу в груду рваного металла, а недостроенный купол внизу — в братскую могилу. По счастью, «Аргунь» достала ракеты, а несколькими секундами позже и носитель. И все, кто были рядом, запомнили ее пение… А заодно постарались разузнать характеристики.