Под утро он понял, что ошибся снова. Пандем чувствовал, как были бы болезненны для Кима — сейчас — попытки завязать разговор, и, с обычным своим тактом, дал ему возможность побыть наедине с собой.
Нет, Шурка любил его — чуть не сбивал с ног, кидаясь на шею, когда Алекс возвращался из своих бесконечных командировок. Шурка любил его, но авторитетом для него был в первую очередь Пандем; Пандему ничего бы не стоило сделать так, чтобы Шурка забыл отца, мать, кого угодно и что угодно… Надо сказать, Пандем никогда не говорил Шурке ничего, что могло бы настроить его против отца. Никогда, Алекс знал точно; он возвращался из лабораторий, где такие же, как он, упрямые люди денно и нощно искали лекарство для человечества. Лекарство от Пандема. Он организовал «следственную группу» — из бывших военных, мужиков-инженеров, нетрусливых ученых. Он учил химию, физику и биологию — в его-то возрасте, да с нуля! Он объездил весь мир; он столько времени потратил даром, он искал не там, где надо, он бился головой о каменную стену, а надо было рыть подкоп… Он забросил свое телевидение, он не снимал сюжетов, в то время как это было лучшее, что он умел!
— Я провожу небольшое… черт, язык не повернется назвать это исследованием.
— Тебе не страшно? — спросила бледная Даша.
Она стояла на верхушке белого холма. Снег здесь был натуральный, белый, а не тот, что растет прямо из земли, то есть из специального снежного покрытия, что яркими красками отмечает тренировочные трассы — зеленый, красный, черный. И даже не серебряный, который так обожают дети (из него получаются потрясающе-зеркальные снежные бабы). Это был настоящий снег, изготовленный в небесах безо всякого участия человека, честный беспандемный снег…
«Дуралей. Она мечтает увидеть тебя взрослым и сильным».