Он замолчал. Его буйная фантазия уже сконструировала и запруженную машинами улицу прошлого, и сверкающий белый автомобиль, озаренный сполохами мигалки, и душераздирающий вой сирены — и, услышав этот вой, обреченный человек вздыхал с облегчением, понимая, что помощь уже идет…
Ким спрыгнул с подоконника. Коридор был пуст, распахнутые двери вели в зал. Внизу, в партере, уже никого не было — все толпились у выходов; по правой стороне портала растекался, как богатая мантия, очень яркий короткошерстный огонь, а слева была глубокая, казалось, ощутимая на ощупь темнота, и там, кажется, продолжался кусочек спектакля — танцевали зеркальные призраки, ни живые, ни мертвые, ни реальные, ни иллюзорные…
— Счастливо, — сказала жена, и Артур захлопнул дверцу.
— Двух здоровых мужиков. Спирта. Бинтов. Гипс готовьте. И заберите всех баб отсюда. Вообще все лишние — выйдите…
За окнами была уже новая станция. Рядом с нетрезвым гражданином уселся крупный школьник, такой широкоплечий, что гражданин, обиженно щерясь, задвинулся в угол сиденья.