Омар поначалу не придал ему большого значения. Он верил в духов и очень мало — в бога; когда выяснилось, что Пандем не собирается причинять Омару вреда, Омар почти забыл о нем. И снова вернулся к своим прыжкам: падая в пещере, в полной темноте, успевал сделать двойное сальто, какая-то телекомпания сняла о нем фильм…
— А не боитесь, батюшка, так говорить про него?
— Я симбионт, — Арина подняла руки, убрала с плеч волосы. — Мне нравится быть твоим симбионтом, Пан. Ты — мой мир, упорядоченный, устойчивый, доброжелательный мир, от которого я не намерена отказываться ни под каким предлогом… В конце концов, я плачу тебе любовью за любовь — что в этом странного?
Виолетта проснулась и долго лежала, любуясь светом.
Собеседник, кажется, чуть растерялся. Он ждал какой-то другой реакции; возможно, он хотел, чтобы она удивилась больше.
Он замешкался на пороге. Запоздало удивился: а зачем я сюда?..