Все объяснилось в один миг: и грусть в ее глазах, и путаные фразы, и то внезапное молчание, что пугало его в последние дни. Правда обожгла больнее, чем пламя пожара.
Медведь перевел взгляд на сидевшего во главе стола короля. Темноволосый, приятной наружности мужчина сорока с небольшим лет с аккуратной бородкой и уставшими карими глазами отчаянно боролся с зевотой, и если и думал о чем-то, то не о наследном принце империи, а скорей о постели. О том же, вероятно, мечтала и тэсс Беата – королевский маг. Ходили слухи, что у его величества, женатого на красивой, но недалекой дочери одного из соседей-баронов, достаточно близкие отношения с придворной чародейкой, женщиной молодой и интересной во всех смыслах. Опытная магичка, одна из сильнейших в Кармоле, Беата обладала обманчивой внешностью глупой кокетки, что часто вводило в заблуждение ее оппонентов: легкомысленные кудряшки медно-русых волос, большие голубые глаза, окаймленные пушистыми черными ресницами, и удивленно приоткрытые пухлые губки – сама невинность. Но Марко с ней связываться не стал бы. А вот герцог Катара явно хотел бросить этой особе вызов, явившись в Каэр с женщиной моложе, привлекательнее и сильнее ее. То ли желал поразвлечься, то ли имел на магичку зуб.
Это тоже не его желания, и даже странно, что он не осознает этого. Но пусть говорит. Пусть. Ведь никто больше не скажет.
– Может, они и целуются, – говорила я, наблюдая, как братец украдкой рассматривает хвост фиктивной супруги в том месте, где тот появляется из прорези в коротеньких штанишках-плавках. – Прячутся от нас и целуются.
– Кому? – спросила я и умолкла, не узнав свой голос.
Наверное, они знали что-то, чего не знал Ромар.