В гостиной, действительно, все уже было готово к ритуалу. Магический шар взмыл под потолок, силясь осветить всю комнату, но безуспешно. Отблески оранжевого пламени лишь изредка выхватывали из мрака некоторые детали, но я была не в состоянии увидеть картину целиком.
— Он терпел достаточно, потерпит еще немного, — отрезал Гилберт и грозно нахмурился, глядя на меня.
Я пожалела об этой фразе, как только она слетела у меня с уст. Глаза Лукаса опасно потемнели. Он уже оправился от первого замешательства, и сейчас его рот кривился от гнева, который вот-вот должен был прорваться наружу криком. Однако, к моему величайшему удивлению, Лукас все же сумел удержаться от столь бурного выражения эмоций.
Я передернулась от омерзения. Фу, какой ужас! Получается, мою мать просто купили и отдали на развлечение испорченному избалованному богатому парню. Теперь я начинаю понимать, почему она так не любила вспоминать моего отца и свою недолгую семейную жизнь с ним. Возможно, этим объясняется и ее равнодушие ко мне. Конечно, тяжело любить ребенка, если все в нем напоминает тебе о той боли и унижении, которые пришлось перенести в прошлом.
— И вы не придумали ничего лучшего, как вызвать в Аерни меня, поманив письмом, якобы написанным Элизой, — с горькой насмешкой произнесла я. Известие о том, что я послужила для Дугласа всего лишь приманкой в его охоте за демоном, ощутимо резануло сердце.
Я тяжело вздохнула и посмотрела невидящим взглядом на страницы. Строчки расплывались у меня перед глазами, слова никак не желали складываться в осмысленные фразы. Интересно, почему я еще читаю книгу? Ведь все уже известно и без того. Лукас — это Оливер, Оливер — это Лукас. Преступник и жертва поменялись местами.