— Да, — почти не разжимая губ, выдавила я, стараясь не застучать зубами от нервного напряжения, смешанного в равных частях со страхом.
Судя по тому, как гневно сверкнули ореховые глаза Лукаса, он услышал язвительное замечание Гилберта, однако благоразумно решил проигнорировать его. И правильно сделал — сейчас было не время для споров. Солнце уже полностью опустилось за горизонт, и на оконном стекле танцевали красные всполохи залитого багрянцем горизонта.
— Ого! — послышался из кустов удивленный мужской возглас.
— Я сделаю все, что смогу, и даже больше! — честно ответила я. — Только объясните, что от меня требуется.
— Все это, безусловно, очень познавательно, — проговорила я. — Но какое отношение ваш рассказ имеет к записной книжке моей прабабушки и едва не случившейся трагедии?
Во второй раз я решила быть осторожнее, поэтому до предела вытащила ящик, после чего аккуратно принялась выкладывать из него бумаги. И наконец обнаружила причину моего так называемого боевого ранения — маленькую записную книжку, на обложке которой щерилась тонкими и чрезвычайно острыми иголками металлическая звезда.