— В отдел машинописи?! — с ужасом воскликнула Мойра, решив, что ослышалась.
Элли встает из-за столика. Мир рушится, но ей каким-то чудом удается выйти из-под града обломков целой и невредимой.
Руперт никогда никому не приносит чай. Остальные журналисты всегда засекают, через какое время Руперт встанет, если его о чем-нибудь попросить, — и он никогда их не разочаровывал. Элли даже не знает: то ли она тронута, то ли боится, что он все поймет.
— Я не несчастная, — вдруг сказала она, пристально глядя ему в глаза.
Он рассмеялся, и она, хохоча, прильнула к его плечу.
— Спроси у него сама, — добавила мать, отодвигая тарелку с недоеденным сэндвичем.