Дождь льет весь вечер, мрачные серые тучи бегут по горизонту, а потом на город опускается тьма. Безжалостный ливень приговаривает людей к домашнему аресту, на улицах становится так тихо, что слышно, как по мокрому асфальту шуршат покрышки, в водосточных трубах клокочет вода и редкий прохожий спешит домой, шлепая по лужам.
— Нет. Я все написала сама. Две тысячи совершенно оригинальных слов, вот, — протягивает она Мелиссе статью. — Дай знать, если надо будет что-то подправить. Можно, я уйду ненадолго? Вернусь через час.
— Позвольте мне закончить, — настаивает она. — Это копии — оригиналы я вернула ей, — поясняет Элли и дрожащей то ли от волнения, то ли от возбуждения рукой протягивает ему записку с номером абонентского ящика.
Дженнифер посмотрела на нее, все еще всхлипывая.
Я не знаю, что и зачем пытаюсь сказать тебе, моя милая Дженни. Наверное, просто хочу, чтобы ты знала: если ты хоть на секунду засомневаешься в том, что приняла правильное решение, то мои двери всегда открыты для тебя.