— Мамуля, а мы пойдем в «Хэмлис»? Миссис Кордоза сказала, что пойдем.
Элли непроизвольно поправляет волосы. Она так и не поняла, почему Джон отказался просто приехать к ней домой. Раньше он всегда предпочитал этот вариант — как будто не мог нормально разговаривать с ней и смотреть в глаза, пока не избавится от накопившегося напряжения. Сначала такое внимание льстило ей, а потом стало раздражать. Элли сидит и думает о том, неужели это свидание в ресторане связано с тем, что больше они не станут скрывать свои отношения. Все так резко изменилось. Возможно, Джон таким образом хочет закрепить их новый статус. Дрожа от волнения, Элли разглядывает дорого одетых посетителей ресторана.
Женщины молча замерли. Воздух между ними вибрировал от напряжения, словно после драки.
Он раздавит тебя, лишит тебя всего, что делает тебя тобой.
Побрившись, он насухо вытер лицо полотенцем, сбрызнул щеки одеколоном, который приобрел здесь, в pharmacie, — резкий аромат с нотками лимона и розмарина, — застегнул рубашку и, стоя перед зеркалом, поправил воротничок. Ему нравились такие моменты — адская смесь желания и потенциальных возможностей. Энтони вдруг ощутил странное ликование. Он вышел из ванной и увидел, что Дженнифер стоит на балконе. На Ривьеру опускались сумерки, вдали мерцали огни набережной. Она держала в одной руке бокал с коктейлем, а другой обнимала себя за талию, словно защищаясь.
— Ну конечно. «Это было сильнее нас», да? — язвительно добавляет он. — Похоже, эти письма повлияли на тебя больше, чем тебе кажется.