Энтони рухнул в кресло напротив и, вытащив сигареты, посмотрел сквозь стеклянную стену кабинета: там, за спиной выпускающего редактора, младший сотрудник редакции Фиппс в ярости выдернул из машинки три листа и с исказившимся от раздражения лицом вставил новые страницы, предварительно проложив их копиркой.
— Да уж, зато надо кое-что другое, — подтвердила Ивонна, и Фрэнсис шутливо ткнул ее в бок.
— Сомерсет? — с безумной надеждой в голосе спрашивает она. — Значит…
— Мистер Гросвенор, я так понимаю, мы с вами обо всем договорились? А теперь прошу меня извинить… — начала Дженнифер, но поверенный уже встал, убрал документы в чемоданчик и с треском захлопнул его.
С трудом Энтони напечатал первое предложение. Оно вышло сухим и скучным. Перепечатал заново, пытаясь причесать фразу, но слова отказывались подчиняться ему. Да, фраза была совершенно грамотная, но слишком банальная для такой газеты, как «Нэйшн». Энтони припомнил правило пирамиды: самое важное в первом предложении, а далее — по убывающей, ведь редкий читатель дочитывает статью до конца.
Энтони пообещал Филлипу: «Конечно, ты будешь жить со мной. Конечно. Все будет хорошо». Говоря это, он не до конца понимал, чего лишается.