Какая-то старушка рылась в сумке в поисках билета, сокрушенно качая головой. По ней было видно, что в недрах ее сумочки далеко не впервые исчезают важные документы. Рядом с ней оживленно болтали друг с другом два носильщика. Больше около турникетов никого не было.
Мойра непроизвольно поправила волосы. Ну как это некоторым женщинам удается выглядеть так, словно они сошли с обложки глянцевого журнала? Дженнифер Стерлинг именно из таких. Мойру это не особенно задевало — ей всегда куда больше нравилось вкладывать силы в работу, в настоящие достижения. Но когда эта женщина, слегка разрумянившись от мороза, входит в офис, сверкая ослепительными бриллиантами в ушах, сложно не почувствовать себя по сравнению с ней унылой серой мышью. Дженнифер Стерлинг напоминала идеально упакованный подарок на Рождество, сверкающую елочную игрушку.
— Если я позволю себе любить тебя, я пропала. В моей жизни не останется ничего, кроме тебя. Я все время буду бояться, что ты разлюбишь меня. А потом, если это случится, я… я умру.
— Ты прав, — соглашается Элли, берет у него папку и, осторожно убрав письма в пластиковый конверт, кладет все в сумочку. — Спасибо тебе огромное. Я знаю, у тебя сейчас и так дел по горло. Спасибо.
Когда всех наконец пригласили за стол, он с облегчением обнаружил, что его посадили рядом с Ивонной Монкрифф — обходительной и интересной дамой, которую он, к сожалению, совершенно не интересовал как мужчина. «Черт бы побрал всех этих счастливых женушек!» По левую руку от него сидела Дженнифер Стерлинг, но она, казалось, была поглощена беседой с соседом.
— Да, похоже на то, — коротко ответила она и замолчала. — О, кстати, а как зовут твоих водителей?