Он резко натянул вожжи и, ошеломленный, уставился на нее.
Уильям сел. Все тело разламывалось от боли. Впервые он чувствовал себя после сражения таким разбитым. Все мышцы ныли, руки были истерты до кровавых мозолей, синяки и шишки от ударов и падений причиняли нестерпимую боль. А мне ведь только тридцать семь, подумалось ему; неужели это начало старости?
— Хорошо, хорошо, — успокаивающе произнес приор. — Я уже почти собрался. — И протянул ему сумку. — Отнеси это в общую опочивальню и, прошу, не носись повсюду сломя голову, монастырь — это обитель покоя и мира.
Откуда-то сверху вдруг раздался громкий свист, и я даже подпрыгнула в седле от неожиданности. Тут же громко затопали где-то там за воротами, и не успели мы с Эриливом и словом перекинуться, как ворота открылись, и нам навстречу выскочило несколько мужчин.
-- Нет, -- они рассмеялись. -- Нам понравилось. А можно потом еще раз? Но в волка, например, как Тимар?
-- Я не юный, -- Рил так сжал губы, что они побелели. -- И я не отпущу Вику, она моя.