— И ты утверждаешь, что мы недостаточно умеренны?
— Ну да? — оживился Филип, но через минуту он снова помрачнел. — А где взять церковь?
— Убирайся! — рявкнул крестьянин и, пришпорив свою лошадь, пустил ее рысью.
Джонатан вернулся и вручил приору пергаментный свиток, скрепленный воском и огромной королевской печатью. Монахи внимательно следили за Филипом. Он решил, что не стоит, пожалуй, заставлять их думать в эту минуту о молитвах по душам усопших, когда в руках у него было такое важное послание.
— Каков план мятежников? — спросил Филип.
Дело было сделано. Если бы теперь приговоренный попытался сопротивляться, он только ускорил бы свою смерть.