Казалось нелепым, что Уильям мог безнаказанно творить убийства да еще и выдвигать против Филипа формальные обвинения, однако приор чувствовал себя абсолютно беспомощным. У него и правда не было разрешения на открытие рынка, и, строго говоря, он нарушал закон. Однако его дело было правое. Он являлся приором Кингсбриджа. Все, что он имел, — это духовная власть. Уильям мог собрать войско; епископ Уолеран мог использовать свои связи с сильными мира сего; шериф мог заявить, что представляет короля; Филип же мог только сказать, что правильно, а что нет, и если он потеряет и это, то действительно окажется беспомощным. Поэтому он приказал закрыть рынок.