Дорога, по которой они шли, вела к восточным воротам. Ледяной ветер продувал их насквозь. У самого подножия холма, где среди беспорядочно разбросанных домишек сходились четыре дороги, к ним присоединились другие путники, продиравшиеся сквозь непогоду; ссутулившись и низко опустив головы, они надеялись найти за городскими стенами тепло и кров.
За восемь лет лес очень подрос и изменился. Джек был уверен, что знает эти места как свои пять пальцев. Но теперь старые тропы и тропинки заросли, и в подлеске лесные звери протоптали новые, ручейки бежали в других направлениях, вековые деревья попадали, а молодые вытянулись вверх. Все как-то уменьшилось в размерах: и расстояния теперь казались меньшими, и склоны холмов — не такими крутыми. Но самым удивительным было то, что он чувствовал себя здесь чужим. Молодой олень испуганно смотрел на Джека из зарослей кустарника на другом конце поляны, и тот не мог вспомнить, где был олений водопой. Не знал он, с какой протоки вспорхнула целая стая диких уток и что их вспугнуло. И еще ему было немного страшновато, потому что он не знал, за каким деревом могут притаиться лесные разбойники.
Внезапно с винтовой лестницы послышались чьи-то шаги. У Алины перехватило дыхание, как после быстрого бега. Неужели за ней крались по пятам? Кто-то невидимый шел теперь по проходу. Она больше не держалась за перегородку и стояла, качаясь, на самом краю. И вдруг увидела Джека. Сердце забилось еще сильнее, она почти слышала его глухие удары.
Джек вспомнил, как Том говорил, что Филип будет неумолим. Но тогда главной заботой Тома было заставить ложу принять суровое решение. Пообещав Филипу, что они проявят твердость, Том не мог просить о снисхождении. Мать же была в ином положении. У Джека затеплилась надежда. Возможно, в конце концов ему разрешат остаться, и он сможет жить в Кингсбридже возле собора и Алины. Он уже не надеялся, что она полюбит его, но тем не менее сама мысль о том, что ему придется уехать и никогда уже больше не видеть ее, была невыносима Джеку.
— Эта сучка такая же гордая и высокомерная, как и ее папаша. Но и она у меня еще хлебнет горя. Все они в конце концов будут стоять перед нами на коленях, вот увидишь.
Брат и сестра вытаращились на него. В зимнем воздухе от горячей крови поднимался пар. Оба были ошеломлены содеянным. Алина вдруг почувствовала, что не в силах больше здесь оставаться. Она бросилась прочь. Ричард — за ней.