Франциск стал совсем седым, под глазами появились тяжелые мешки, кожа на лице иссохла. Впрочем, ему ведь исполнилось уже шестьдесят, и удивляться было нечему. А вот глаза по-прежнему блестели, да и чувствовалось, что силы у него еще хватает.
Филип преклонил колена перед алтарем и на некоторое время замер, понимая, что даже праведный гнев не должен ожесточать сердце молящегося. Немного успокоившись, он поднялся и прошел за алтарную преграду.
— Кто здесь повар? — очнувшись наконец, спросил один из рыцарей.
— Мы будем работать! — взмолилась Алина. — Мы оба готовы…
— Не следует ему так поступать, особенно если он хочет, чтобы я сделал его графом Ширингом, — задумчиво произнес Стефан. Филип воспрянул духом. Но через мгновение король воскликнул: — Будь я проклят, если знаю, как проникнуть в этот замок!
Она слышала непреклонные нотки в его голосе, но не могла не воспротивиться столь суровому решению.