Муж Мэг был купцом. В своем доме в южной части города, на рынке по базарным дням и на большой ежегодной ярмарке, что проводилась на горе святого Эгидия, он скупал овечью шерсть, которую привозили ему крестьяне окрестных деревень. Он набивал ею огромные тюки, каждый из которых вмещал настриг с двухсот сорока овец, и складывал их в стоявшем за домом амбаре. Раз в год, когда фламандские ткачи присылали своих посредников для закупки мягкой и прочной английской шерсти, муж Мэг продавал всю свою упакованную в тюки шерсть, которую грузили на корабли и через Дувр и Булонь доставляли в Брюгге и Гент, где из нее делали великолепные ткани и по ценам, совершенно недоступным для тех, кто этих овец выращивал, продавали по всему миру. Об этом Алине и Ричарду рассказала за обедом Мэг, при этом на ее губах постоянно светилась теплая улыбка, как бы говорившая: что бы ни случилось в жизни, люди не должны таить друг на друга злобу.