— То есть? — удивленно взглянул на него Филип.
В первую ночь Филип не сомкнул глаз. Он сидел с зажженной свечой и тихо молился, пока не наступила полночь — время будить монахов на заутреню. Службу он провел быстро, дав им понять, что он вовсе не такой уж безжалостный. Монахи снова отправились спать, а Филип продолжал бодрствовать.
Тупая физиономия тюремщика приняла хитрое выражение.
— Этот проклятый монах пьет кровь из графства Ширинг.
— Альфред! Просыпайся! Похоже, будет восход.
— Епископ нам ничего не скажет, — согласился с Милиусом Катберт.