Когда появилось напряжение этой границы третьего слоя реальности? Самое первое! Когда жрец неизвестного бога (по словам Карины, жрец, примем за рабочую версию), вероятно, стал молиться. Его застывший взгляд и определенные параметры ауры говорили о том, что он находится в легком трансе. Молитва могла вызвать такую реакцию? Вряд ли. Молитвы – пустое сотрясение воздуха. И хоть на самом деле я знаю, что акустические вибрации определенной формы могут влиять на окружающее пространство, в данном случае это не прокатывает – жрец молился про себя.
– Почему я не понял природы амулета тогда, тридцать лет назад? Сейчас все было бы по-другому… – тихо прошептал старик, глядя на свои сморщенные ладони, из которых, помахав чешуйчатым хвостиком, выскользнуло величайшее сокровище. Впрочем, нет смысла себя корить. Он ведь отвечал не за узников, а за работу плетений тюрьмы. За пленниками присматривает искусный целитель. Да и то он это делает не лично, а с помощью нитей от лежаков, сидя у себя в лазарете. Вживую с заключенными общается только смотритель – местный дурачок. И вовсе не Толлеус проморгал чудодейственный артефакт, не сняв его с чародея при оформлении.
– Это было организованное нападение диверсионной группы Оробоса с целью похитить из тюрьмы некоторых узников. А возможно, убить, здесь я не пришел к определенному выводу.
Дела заставили почтенного торговца отправиться на ночь глядя для неотложных встреч с другими уважаемыми торговцами, что, впрочем, совершенно не интересовало хранителей городского спокойствия. Время еще не настолько позднее, чтобы их прогулка вызвала подозрения, но, если поиски окажутся безрезультатными, придется использовать чародейские приемы и до утра стать «ночными тенями», рискуя вляпаться в какую-нибудь искусную гадость, обильно напиханную в этой части города и чутко реагирующую на чародейство.
Проинструктировав охранников, Слурин взмахом руки отправил их в глухой переулок, который так его заинтересовал. Там, в разросшихся кустах колючего растения глармуны, вылезшего через ограду дома, и находилась найденная аномалия. Первый охранник, обнажив меч и надев на голову повязку с темным стеклом, закрывшим глаза, отправился вперед. За ним, на расстоянии в двадцать шагов, – второй, и замыкал шествие чародей. Про себя Слурин помянул добрым словом их командира, озаботившегося такими полезными искусными штучками, как амулеты «ночного глаза». Ему было интересно, как и где их достали заказчики экспедиции, но вопросов он не задавал – и так понятно, что никто ничего не скажет. Зато эти и другие искусные амулеты, выданные им, практически не отслеживались искусниками и позволяли не тратить чародею силы. По сути, благодаря амулетам вероятность успешного выполнения задания изначально оценивалась как достаточно высокая. Да и вообще, хоть оно и было трудным по исполнению, но предварительная подготовка, проведенная самими заказчиками, оказалась выше всех похвал – только приди и возьми. То, что один из спасаемых пропал, неприятно, но не смертельно – их вины в этом нет: просто кто-то успел его перехватить.
– Прошу прощения. – Тарлос смущенно потупился. – Пока враги сидят на одном месте, я не могу их обнаружить – в моем жезле отсутствуют нужные плетения. После войны пришлось основательно почистить его содержимое. И поверьте, не по своей воле.